(1) Humulus lupulus L. — Хмель вьющийся.

(2) Cannabis sativa L. [incl. C. ruderalis Janisch.] — Конопля посевная.

Когда схлынут полые воды и только-только установится весенняя теплынь, крапива первой среди трав сразу идет в силу, быстро крупнеет, разрастаясь в пышные кустики. Но вот минуло еще несколько дней, и глядишь — кустики уже сомкнулись, превратились в густую заросль. Теперь крапива начнет отращивать стебли, прямые, четырехгранные, ровной толщины. И вот настало время цветения. Утренний ветерок легко поднял облачко сухой, мелкой и подвижной пыльцы, сдувая ее с мужских соцветий на женские. Цвести крапиве долго — месяц, а то и полтора. Вместе с подростом она цветет с мая по сентябрь.

Суровой покажется заросль этой «кусачей, злой» травы. Кто ж не остренался мохнатыми стеблями? Недаром крапиву прозвали жгучкой, жегалкой, стрекашей. Жжется крапива волосками, которыми она усеяна снизу доверху. Волосок представляет собой вытянутую клетку, пропитанную кремнеземом. Волоски так хрупки, что при малейшем прикосновении обламываются, обнажая сосуды с едким соком. Попадая на кожу, сок раздражает ее, подобно тому, как это происходит при химическом ожоге. Ведь в значительной степени сок жгучих волосков состоит из муравьиной кислоты, а она достаточно едкая и острая. «Усмиряют» крапиву в перчатках. В блюдах она уже не стрекается, ошпарка кипятком снимает с нее лютость. Изрубленная и присоленная, она тоже не жжется. О сухой и говорить нечего: это просто безобидные зеленые листья.

Крапивы растут везде — в тропиках и в тундрах, на всех зеленых континентах. Мировая флора насчитывает до 50 видов крапив, особенно обширно их разнообразие в тропических и субтропических зонах. По континентам распределение этой травы такое: третья часть всех видов встречается в Южной и Северной Америке, четвертая часть приходится на Азию, за ней по богатству крапив стоит Австралия с группой Зондских островов.

В нашей стране встречается десять видов крапивы. Зато какие это виды! Мощные, саженного роста, двудомные крапивы, например, попадаются на всем протяжении от западной до восточной границы. Причем на тысячеверстных расстояниях повсюду сменяются разновидности и местные формы.

Крапива двудомная (Urtiса dioica) — обитательница жирных, влажных почв. В пустынях и на солонцах ее не встретить, как не растет она в засушливой степи. Роскошной она разрастается на низинных наносных почвах, на черноземах и удобренных подзолах. Тенистый, влажный лес, побережья водоемов, овраги и балки — вот где найдешь пышные заросли этой крапивы. И, конечно, ее много на пустырях, возле заброшенных усадеб, по межам, у заборов и вдоль дорог. Можно сказать:  крапива проникла всюду, где исстари живут люди. Человек расселил ее по всему свету. До прихода европейцев двудомной крапивы не было ни в Америке, ни в Австралии. Ныне она широко распространена и там. Легко смешиваясь с другими видами, стрекучка кое-где поменяла свой облик, затушевалась, хотя распознать ее можно и такой.

Уже в год посева крапива цветет и плодоносит. Продолжительность вегетации целиком зависит от широты местности: на Севере период роста не превышает двух с половиной месяцев, в субтропиках—свыше семи. А в тропиках некоторые крапивы растут круглый год. В наших условиях активная жизнь жегалы за-тухает осенью, после чего надземная часть травы засыхает и отмирает. Но корневище, обогащенное питательными веществами, не погибает и зимой. Двудомная крапива — растение многолетнее, и оно прочно держится на раз выбранном месте. Обычно это места с нарушенным естественным травостоем.

В весеннюю пору крапива начинает отрастать уже при 5—6 градусах тепла. Ни похолодания, ни даже заморозки не побивают сочных, молодых побегов. И требовательной н теплу бывает крапива лишь в фазе бутонизации и цветения, когда сухая, жаркая погода способствует соцветиям легче раскрыть пыльники. Да и перекрестное опыление тогда произойдет быстрее и семена завяжутся гуще. На созревание семян погодные условия существенно как будто не влияют. Во всяком случае, на Севере они созревают и при крепких осенних заморозках. К влаге,. как уже говорилось, крапива весьма требовательна, особенно в первый период, когда буйно растут стебли.

Со стороны хозяйственного значения двудомная крапива — растение уникальное. В молодом возрасте она соперничает с витаминной огородной зеленью. Впрочем, когда мы рвем молодую крапиву, ей еще и соперничать не с кем, разве что со щавелем. Другая огородная зелень появится после. В зеленых щах, в ботвиньях, питательных салатах и пюре — везде крапива крайне интересна как самый ранний овощ. Съедобным растением крапиву считают с эпохи собирательства.

Исстари ее заготовляют крестьяне и на корм скоту. Порубленная на куски и запаренная с другими кормами, она спасает от авитаминоза и свиней и домашнюю птицу. Кстати, куры на крапивных мешанках заметно увеличивают яйценоскость, а молодняк птицы вырастает более здоровым и крепким. Помимо кур, крапивой подкармливают индеек, уток, гусей. Певчим птицам и тем в доме дают этой сушеной травы. Для коров и лошадей крапиву сушат и даже консервируют (в траншеях или башнях).

Прочно забыты прядильные свойства двудомной крапивы. Распространение хлопчатника сильно потеснило даже знаменитые лубяные культуры — коноплю и лен. О жгучей поставщице волокон вообще не вспоминают. А ведь крапива не одну сотню лет использовалась в ткачестве. Исторические хроники рассказывают, что уже в X веке из крапивной ткани шили паруса. Позже из крепкого, пышного волокна выпрядали нити для сурового и ноского холста. А шел он на пошив белья и верхней одежды. Горсти волокон превращались в умелых руках то в рыболовные снасти, то в прочнейшие веревки и канаты. У некоторых малых народностей прядильные свойства крапивы использовались вплоть до XX века.

В зтой связи интересны навыки остяков Нарымского края. Когда-то здесь крапиву считали главным лу-боволокнистым растением, ценили его и знали. Добывали остяки волокно так. Осенью, как только крапива перестанет расти, ее срезали и связывали в снопы. Высушенные на солнце снопы свозили к жилью, где сначала мяли и очищали от Костры, а затем толкли пестами в деревянных ступах и только после этого делили на кудели. Выпряденные нити, правда, получались зеленоватыми, но отбелка — дело известное. Нити вываривали в щелоке, потом сушили на морозе. Холст из таких Нитей был мягок и бел. Иные тонкопряхи раскатывали холсты на тающих сугробах, а летом — на росяные стлища. Вообще приемы обработки крапивного волокна у остяков во многом сходны с обработкой конопли русскими крестьянами.

По существу, все органы крапивы наделены полезными свойствами. Судите сами, из корней травы получают желтую краску, а из листьев зеленую. Нежные соцветия — старинная чайная заварка, а семена — корм для птиц. Можно из семян и выбить вкусное масло, но кто же таким делом занимается? Выходит, крапиву стоит получше знать.

Использованы материалы из журнала "Наука жизнь" №12 1976

(1) Urtica cannabina L. — Крапива коноплевая.

(2) Urtica dioica L. — Крапива двудомная.

(3) Urtica kioviensis Rogow. — Крапива киевская.

(4) Urtica urens L. — Крапива жгучая.

(1) Ulmus glabra Huds.  — Вяз шероховатый, или Ильм.

(2) Ulmuslaevis Pall. — Вяз гладкий.

(3) Ulmuspumila L.  — Вяз приземистый.

(1) Quercus robur L. — Дуб обыкновенный, или черешчатый.

Для нас, детей войны, лес был источником существенного пополнения нашего рациона за счет ягод, грибов и прочего, но особенно орехов. С каким нетерпением ожидали мы возвращения из леса старших братьев и сестер, отправившихся за орехами! Сколько радости было, когда приходили они с полными рюкзаками и сумками! Интересно было отыскивать среди добычи, рассыпанной для просушки по полу, соплодия с большим числом орехов. Если орехи были спелые, они легко вылущивались из зеленых плюсок с зубчатыми, слегка отогнутыми наружу краями, похожих на царскую корону. Зрелый орех, извлеченный из плюски, словно подрумяненный. В таком орехе ядро большое, сладкое и очень вкусное. В войну мы не знали конфет, поэтому особенно ценили лесные гостинцы.

Когда я впервые оказался в лесу, то полюбил орешник с первого же взгляда. Листья у него овальные, очень похожие на листья ольхи, только чуть покрупнее. Развернутые к солнцу, они создают очень красивый рисунок — листовую мозаику. Красивы у орешника и стебли, покрытые светло-шоко-ладной Корой. Длина их до 10 метров, .они очень прочные и гибкие, поэтому из тонких побегов плетут Корзины, а из толстых — гнут обручи, а мы, мальчишки, часто использовали их для изготовления удилищ.

В детстве мы знали множество загадок об орешнике: «весь мохнатка, в мохнатке — гладко, в гладке — сладко»; «есть на мне, есть во мне, нагни меня, Сери меня»; «достанешь — гладко, расколешь — сладко»; «росло, повыросло, по рукам покатилось, на зубах очутилось»; «мальчик крошка — костяная одежка»; «чашка маленька, да кашка сладенька».

Древние славяне думали, что тучи, закрывающие небо во время грозы, есть не что иное, как огромное ореховое дерево, а сверкающая молния — быстроногая белка, пробегающая по этому дереву в поисках орехов. Орехи гигантского дерева не простые, они блестят, как чистое золото. Вот откуда, оказывается, попали в замечательную сказку А. С. Пушкина золотые орехи с изумрудной начинкой. Славяне посвящали орешник богу грома и молнии Перуну. Старый славянский миф повествует, будто во время грозы Перун обрывает небесные орехи и грызет их своими острыми зубами.

Древние германцы также с большим уважением относились к ореховому кусту. Они полагали, что плоды его обладают чудодейственной силой:  делают своих владельцев неуязвимыми, могут остановить летящую стрелу, освободить узников от цепей, потушить огонь, укротить бурю, примирить врагов и оказать влияние на исход сражения. Не случайно орехи помещались в могилы умерших вместе с наиболее ценными атрибутами их жизни. Во время посева немцы бросали горсть лесных орехов в высеваемое зерно, полагая, что это приводит к повышению урожая сельскохозяйственных культур.

Но не только плоды приносят человеку счастье. Фантазия народа наделила чудесными свойствами и ветки орешника. Они обладают, например, способностью указывать людям сокровища, зарытые в землю. Немцы готовили «указатель» кладов из однолетнего побега орешника, который срезался при свете луны в Иванову ночь или ранним утром в воскресенье» Чехи пытались разыскивать клады при помощи освященной вербы и трех веточек орешника: одна веточка для отыскания золота, другая — серебра, а третья — водных ключей. А на брачных церемониях ветки орешника служили символом плодовитости. Вот как высоко ценят орешник народы разных стран!

Орешник действительно необыкновенное и очень ценное растение. Он первым из наших кустарников начинает цвести. В начале апреля, когда в лесу еще лежит снег, на опушках, обогретых солнцем, кусты орешника распускают свои сережки, похожие на сережки ольхи и березы. Дотронешься рукой до стебля — и желтое облако пыльцы поднимется над кустом.

Почему же орешник зацветает так рано? Он, как и ольха, заблаговременно подготовился к этому. Сережки появились на нем еще в проиглом году, в самый разгар лета. Правда, в это время они очень малы и зелены, трудно даже разглядеть их в пышной листве. К зиме сережки становятся совсем большими, полностью сформированными, такими и висят до весны, перенося нередко тридцатиградусные морозы. При наступлении тепла сережки орешника очень быстро трогаются в рост. За сутки они вырастают в длину на три сантиметра! Чем суше воздух, тем быстрее удлиняется стержень сережки. Если же погода стоит дождливая, воздух насыщен влагой, то сережки, несмотря на тепло, растут медленно — они как бы пережидают ненастье и откладывают цветение до более благоприятного времени. Длина их достигает десяти сантиметров.

Каждая сережка дает около четырех миллионов пыльцевых зерен. Попробуйте подсчитать общее количество сережек на одной ветке и на целом кусте. А сколько кустов орешника пылит по весне в наших лесах!

Сережки — соцветия муж-ских цветков, они все на виду, а вот женские цветки найти не так-то просто. Поэтому в старину люди никак не могли понять, как же образуются орехи. Ведь плоды других деревьев и кустарников обычно появляются на месте более или менее заметных цветков. Значит, думали люди, цветки у орешника появляются, но очень редко. Вот почему в старину молодежь нередко отправлялась в лес на поиски таинственных цветков орешника. Верили, что того, кто увидит эти цветки, ждет большое счастье на всю жизнь. Мы же теперь хорошо знаем: ничего таинственного здесь нет. Вот они, женские цветки орешника почти целиком спрятаны внутри особых почек. Во время цветения из этих почек вы ляды ва ют лишь малиновые усики — рыльца пестиков. Чем мохнатее пучки рылец, тем больше женских цветков заключено в почке и тем, следовательно, больше будет сформировано орехов в соплодиях. Рыльца предназначены для улавливания пыльцы и появляются несколько раньше, чем начинают пылить мужские цветки. Женским цветкам не нужны яркие лепестки, чтобы привлекать внимание насекомых, ведь орешник опыляется ветром. Еще задолго до распускания листьев, когда и снег-то сошел не полностью, растение спешит справиться с одной из важнейших задач своей жизни — опылить цветки, дать семена.

Мужские сережки успеют отпылить, потемнеть и высохнуть на ярком весеннем солнце и даже частично опасть на землю, пока начнут разворачиваться на орешнике листья. Несмотря на то, что орешник цветет очень рано, плоды его созревают лишь через четыре месяца, в конце августа. Этим он резко отличается от других наших деревьев и кустарников, плоды которых созревают быстрее.

Ядра орехов лещины обыкновенной (так по-научному величают наш орешник) содержат свыше 60 процентов жира и около 16 процентов белка, а также крахмал, витамины А и В. По своим свойствам ореховое масло напоминает миндальное, оно используется в кондитерской, пищевой, лакокрасочной, парфюмерной промышленности, из него готовят краски для живописи. Жмых идет на выделку халвы.

Строение плода орешника сходно с желудем дуба. Там и тут — только одно семя, семядоли сильно развиты, содержат значительный запас питательных веществ, необходимых для развития проростка, а при прорастании ореха семядоли остаются в почве.

Лещина обыкновенная играет важную роль в лесном хозяйстве, ведь только в лесах государственного значения насчитывается 14 тысяч гектаров зарослей этой породы, а на площади два миллиона гектаров она образует подлесок, прежде всего в широколиственных лесах, например, в дубравах. В лесу можно встретить иногда и одиночные кусты орешника, поселившиеся вдали от своих собратьев. Виновницы их появления — белки, запасающие орехи на зиму Когда зверьки перетаскивают орехи в свои норки, то нередко теряют их, чем и способствуют расселению орешника.

Род лещины включает 20 видов, среди которых преобладают кустарники. Среди деревьев следует отметить лещину медвежью (древовидную), или медвежий орех, возвышающуюся до 25—30 метров. Это стройное растение с густой широкопирамидальной кроной, древесина которого высоко ценится в мебельном производстве, используется при отделке салонов, кают, парадных залов. Она мелкослойная, плотная, крепкая, с красивым розоватым оттенком. Постройки, возведенные из медвежьего ореха, сохраняются веками. Из-за красивой и прочной древесины растение было хищнически вырублено еще в дореволюционные времена и сохранилось лишь в труднодоступных горных ущельях Закавказья. Ныне оно занесено в Красную книгу СССР.

Использованы материалы из журнала "Наука жизнь" №10 1989

1. Corylus avellanaL. — Лещина обыкновенная.

2. Betula albaL. — Береза белая.

3. Betula humilis Schrank — Береза приземистая.

4. Betula pendula Roth  — Береза повислая.

5. Alnus glutinosa (L.) Gaertn. — Ольха. клейкая, или черная.

6. Alnus incana (L.) Moench — Ольха серая.

1) Juglans manshurica Maxim. — Орех маньчжурский.

* Juglans regia L. — Орех грецкий.

1. Salix acutifolia Willd. — Ива остролистная, или Верба.

2. Salix alba L. — Ива белая, или Ветла.

3. Salix aurita L. — Ива ушастая.

4. Salix caprea L. — Ива козья, или Бредина.

5. Salix cinerea L. — Ива пепельная.

6. Salix dasyclados Wimm. — Ива шерстистопобеговая.

7. Salix fragilis L. — Ива ломкая, или Ракита.

8. Salix lapponum L. — Ива лопарская, или лапландская.

9. Salix myrsinifoliaSalisb.  — Ива мирзинолистная, или чернеющая.

10. Salix myrtilloides L. — Ива черниковидная.

11. Salix pentandra L. — Ива пятитычинковая, Чернотал.

12. Salix rosmarinifolia L. — Ива розмаринолистная.

13. Salix starkeana Willd.  — Ива Штарке, или приземистая.

14. Salix triandra L. — Ива трехтычинковая.

15. Salix viminalis L.  — Ива корзиночная.

16. Salix vinogradovii A. Skvorts.  — Ива Виноградова.

17. Populus alba L. — Тополь белый, или серебристый.

18. Populus balsamifera L. — Тополь бальзамический.

19. Populus nigra L. — Тополь черный, или Осокорь.

20. Populus tremula L. — Осина.

Молодое лето захватывающе яркое, голосистое. Зеленый ливень листвы и тот кажется напевным. В густом разнотравье затерялась сказка, повсюду пестреют аленькие цветочки гераней, золотые ключики примул, солнечные светелки гномов—купальницы. А ландышей сколько! Кулижками, высыпками светятся они в живительном лесу. Дивное диво наяву, любуйся, замечай, оберегай земную красу! И, замечая, не пропустишь душистый уникум флоры—ночную фиалку, по-другому, любку двулистную (Platanthera bifolia). Это ее завораживающий запах придает июньской ночи неотразимое обаяние. А внешне любка почти дурнушка. Несмотря на некоторое сходство с ландышем — любка тоже обладает двумя крупными жилистыми листьями,— она не выглядит яркой, изящной. Да и родства у нее с ландышем никакого, он из семейства лилейных, она принадлежит к орхидным.

Отличительная черта орхидей — один из шести лепестков свисает губой, при основании длинный шпорец. Цветки ночной фиалки собраны в редкую кисть и выглядят неупорядоченно, неряшливо, в то время как у ятрышника — другой северной орхидеи соцветие плотное, собрано в колосок. Зато клубни ночной фиалки весьма похожи на такие же подземные органы у ятрышника пятнистого. Некоторое сходство этих двух лесных растений подмечено зорким глазом крестьянина, что и отражено в их старинных названиях. Ятрышник известен в народных говорах, как «кукушкины слезки», а любка прозвана «кукушницей двулистной». А за что кукушницу называют любкой? В народной этимологии слово «любка» не что иное, как любимая, возлюбленная. «А какая твоя любка была, Сидорка, чернавка или в тебя, белянка?» — читаем в одной из сказок Владимира Даля.

Оказывается, из клубней ночной фиалки в древности готовили любовный напиток. Кто выпивал его, тот будто бы возвращал себе молодые силы и нежные чувства. Оттого и ласковое прозвище травки — «любка», помощница любви. Другие прозвища ночной фиалки больше связаны с внешним обликом травы или с ее душистым запахом. Вот эти прозвища: бальзамин дикии, ночные духи, полевой жасмин, ночная красавица, ядрушки. Впрочем, закрепленное за растением научное название «ночная фиалка» тоже взято из народных говоров. Строго говоря, любка двулистная никакого отношения к фиалкам не имеет. Пахнет, оттого и фиалка. «Безмятежный и чистый цветок, что зовется ночною фиалкой» (А. Блок). Другое название травы—ятрышниковая любка. Под этим названием она фигурирует в книге В. К. Арсеньева «Дерсу Узала». Вот строчка из его книги: «Тут же из зарослей подымала свою красивую головку пышная ятрышниковая любка». В Уссурийском крае многие наши скромные среднерусские травки разрастаются необыкновенно пышно и красочно.

В нашей стране встречается восемь видов любки. Попадаются они в основном по затененным лесам, на полянах и болотистых лугах. Опыляются ночными бабочками — бражниками и совками. Стоит загустеть сумеркам, как любка начинает «зазывать» своим запахом шестиногих посетителей. Но не всех, а по выбору. А выбор у ночной красавицы весьма строг: надо, чтобы бабочка обладала длинным хоботком, которым бы изноровилась высасывать нектар на лету. Кружилась бы рядом и лакомилась. Присесть на цветок нельзя, у него таких и приспособлений нет, чтобы принимать посетителей (нет ни пластинок, ни бахромы, ни шишек, за которые обычно цепляются насекомые).

Как уже упомянули, подземные органы ночной фиалки — утолщенные корни в виде двух цельных клубней. Размером они порядочные, каждый с лесной орех. Один из клубней, тот, что посветлей, молодой, ему и года нет, клубень более темный и мягкий — прошлогодний. Оканчиваются клубни шнурочками корешков. О подземных органах любки в старинном ботаническом определителе читаем: «В аптеках корень ее употребляется, он свежий имеет запах козлиный, вкус водяный слизкий или безвкусный, на зубах хрустит и слюною разводится, силу имеет питательную, остроты притупляющую, подкрепляющую и к любовной похоти понуждающую. Его сушеного в порошке с водою принимают по полузолотника и более от чахотки, от внутренних ран в кишках и в мочевом пузыре, от задержания мочи... и для понуждению холодных особ к брачному союзу». Научная аптека давно исключила это растение из арсенала лекарственных средств.

Стебель ночной красавицы длиной 25—60 сантиметров, чуть выше основания он наделен двумя крупными листьями, суженными в крылатый черешок. У нецветущих растений всего один лист. Практически листья любки лежат на земле. Повыше на стебле есть и другие листья, но они мелкие, неприметные. Соцветие любки — рыхлая кисть с двумя дюжинами (может быть и меньше) белых цветочков. Ночная фиалка имеет несколько разновидностей, только в московской области их найдено три: попадаются экземпляры без шпорца или с длинным шпорцем, но с исключительно редкоцветковой кистью — торчит вроде спицы с нанизанными кое-где цветочками; наконец, встречаются растения голе-настные, с соцветиями длинными, густыми. Если вам в лесу приглянется любка без запаха с цветками зеленовато-белыми, то знайте, это не ночная фиалка, а другой вид — любка зеленоцветковая (P. chlorantha). Она хорошо знакома жителям Черноземья, где нередко растет по лесам и среди кустарника, там же, где и кукушник испятнанный (ятрышник пятнистый).

Любка двулистная размножается только семенами, причем весьма неактивно. И те, кто рвет ее цветы, по существу, изреживают, губят целый вид растений. Вот почему ревнители природы все шире берут под охрану это в общем-то исчезающее растение. Расхищают ночную фиалку не из-за цветов — они куда как непривлекательны, ее срывают потому, что растение душисто. Но тот, кто ставит букеты из любки, должен знать: этот нежный запах вреден. Он дурманит голову, насылает бессонницу, навевает тяжелые сны. Место любки не в букете, а в лесу. Скотом трава не поедается.

Использованы материалы из журнала "Наука жизнь" №5 1978